А что понравилось в этом спектакле!
Сцена когда Камышев рассуждает о том почему он не дал ответа Наденьке.
Это текст пьесы в спектакле все звучит иначе.
-- Могу я надеяться? -- повторила она. -- Отвечайте же!
-- Ax, мне не до ответов, Надежда Николаевна! -- махнул я рукой, поднимаясь. -- Я неспособен давать теперь какие бы то ни было ответы. Простите меня, но я вас не слышал и не понял. Я глуп и взбешен... Напрасно только вы и беспокоились, право.
Я еще раз махнул рукой и оставил Надю. Только впоследствии, придя в себя, я понял, как глуп и жесток я был, не дав девушке ответа на ее простой, незамысловатый вопрос... Отчего я не ответил?
Теперь, когда я могу глядеть беспристрастно на прошлое, я не объясняю свою жестокость состоянием души... Мне сдается, что, не давая ей ответа, я кокетничал, ломался. Трудно понять человеческую душу, но душу свою собственную понять еще трудней. Если действительно я ломался, то да простит мне бог! Хотя, впрочем, издевательство над чужими страданиями не должно быть прощаемо.
Разные реакции на слова Камышева, Даниил в этот раз как-то с детской жестокостью и наивностью говорил о том что он ломался, даже несколько бравадничал. И в эти минуты у него была настоящая уверенность что если то "не давая ей ответа, я кокетничал, ломался. Трудно понять человеческую душу, но душу свою собственную понять еще трудней. Если действительно я ломался, то да простит мне бог!"
То доктор (играл его Алексей Осипов) испытал настоящее отвращение на эти слова Камышева, в этой сцене Даниил хватается за руку доктора и изливается ему, ищет поддержки, но после этих слов : "если я действительно ломался, то Бог мне простит?" лицо доктора преображается и он испытывает настоящее отвращение, нет вначале удивление от слов, а потом отвращение и выдергивает свою руку. Контрастность этих двух лиц впечатляет. Один с детской жестокостью рассуждает о прощении для себя, другой понимая что он говорит испытывает ужас.